__________
 

Алексей Коробов, Тель-Авив

Восток - дело тонкое. В то же время, Восток, вне всякого сомнения, дело чрезвычайно темное. Иначе, чем еще можно объяснить чудесное превращение грабительской межи, беззастенчиво кромсающей территорию соседнего образования, в мирную, защитную стену. Народы мира, на протяжении всей своей истории, пытались отгородиться от неугодных соседей. Однако, при этом, здравомыслящие нации старались не усугублять уже существующих разногласий и взаимных претензий. Вероятно, бескорыстные и наивные строители <еврейской стены>, были бы искренне удивлены, узнав, что линия Маннергейма не проходила по пригородам предвоенного Ленинграда, линия Мажино не рассекала Саксонию или Баварию, а Великая китайская стена не извивалась подобно гигантскому гаду по монгольским степям, беря в кольцо родовые улусы воинственных кочевников.

Информация о Великой еврейской стене в израильских СМИ скудна и противоречива. Поэтому, руководствуясь известным принципом - лучше один раз увидеть, чем два раза услышать - мы, ранним осенним утром выехали из северного Тель-Авива в район Туль-Карма, где, по нашим сведениям, наиболее интенсивно, несмотря на принятый израильским правительством план <Карта дорог>, продолжается строительство заградительного сооружения. Рядовые налогоплательщики, мы хотим своими глазами увидеть, на что тратятся наши кровные шекели, изымаемые из скромного семейного бюджета <родным еврейским государством>. Мы - это известный писатель и журналист Исраэль Шамир, и несколько активистов общественного движения <Славянский союз>.

При большом желании и отсутствии автомобильных пробок, пересечь Израиль с запада на восток можно за неполные два часа. Уже через сорок минут наша машина петляет между установленными на дороге бетонными блоками, под хмурыми взглядами людей, одетых в военную форму. Дорога и до, и после контрольного пункта пустынна. Немногие израильтяне рискуют посещать хороше знакомые им места, полагая, что это сопряжено с риском для них. До начала нынешнего витка напряженности здесь кипела жизнь, тысячи израильтян направлялись в окрестности Туль-Карма в выходные дни с вполне прозаичной и мирной целью: запастись дешевыми продуктами. Странно, что не видно палестинских машин. Однако, через минуту все проясняется. Въезд в арабскую деревню преграждают огромные кучи земли, насыпанные прямо посередине единственной дороги. Израильская армия нашла простой и эффективный способ ограничить передвижение жителей автономии. Как говорится - дешево и сердито. Один из холмов чуть примят; подойдя ближе, видим четкие отпечатки танковых траков, - для <Меркавы> это, конечно, не препятствие. По другую сторону искусственного заграждения нас встречают доброжелательные улыбки владельцев нескольких потрепанных автомобилей, предлагающих воспользоваться услугами частного извоза. Пять минут и мы за чертой поселка, дорога петляет между холмами забираясь все выше и выше. Каменистая, вся в ухабах и рытвинах, эта дорога не располагает к общению с водителем, несмотря на его явную доброжелательность. Еще несколько минут выбрасывающего из автомобильных кресел автородео, и наша машина останавливается примерно посередине большего холма, изрезанного, как гигантский торт, рукотворными террасами, с растущими на них оливковыми деревьями. Десять шекелей водителю импровизированного такси взамен обещания ждать нас сколько угодно долго. Дальше пешком, наверх, туда- где уже совершенно отчетливо слышен рев механических чудовищ, коверкающих библейский ландшафт.

Увиденное поражает. Широкая полоса, как шрам, прорезает изумрудное море оливковых рощ, резко контрастируя с ним вызывающим цинизмом красноватой почвы. На обочине сотни выкорчеванных, раздавленных плодовых деревьев. Гигантский бульдозер <катерпиллер> нависает над нами, пристально вглядываясь мутными зрачками затемненных стекол. Из под огромной гусеницы выглядывает смятая оливковая ветвь, как символ, хочется верить недолговечного торжества зла над добром. Ветка мира, раздавленная железной пятой бездушного, механического монстра.

На другой стороне межи, небольшой палаточный лагерь активистов международной правозащитной организации, но путь туда нам преграждает фигура с автоматом УЗИ под мышкой. Поселенец - именно им доверена охрана строительства - полон пренебрежительного достоинства, его буквально распирает от чувства собственной значимости. Пробковый шлем и мятые шорты грязно - песочного цвета, будят в нашем сознании уже успевшие подзабыться ассоциации. Кажется, нас чудесным образом забросило на десятилетия назад, куда нибудь в пески Намибии или бантустаны Южной Африки.

- Проход запрещен - цедит он сквозь зубы на чистейшем русском языке и тычет пальцем куда-то в сторону. Да, пути господни неисповедимы. Судя по возрасту, данный экземпляр некоторое время назад, вполне мог изливаться праведным гневом, клеймя сионистских агрессоров на партсобрании, где нибудь в Рязани или Чите. Приходится карабкаться по свежевывороченным глыбам пятьюдесятью метрами правее. Наконец, мы на месте. Несколько потрепанных временем палаток, прямо на земле яркими пятнами вызывающе привлекают к себе внимание спальные мешки, потухший костер, что-то из простенькой посуды. Усталые лица встречающих, честно говоря, не вызывают особого энтузиазма. В основном европейцы и американцы, среди которых резко выделяются две миниатюрные представительницы Страны Восходящего Солнца. Конечно трогает то, что все эти люди, представляющие разные страны и народы, находятся здесь по зову своего сердца, пренебрегая трудностями и отсутствием элементарного комфорта, но глядя на них, в который раз убеждаешься в непреложности существующих в мире истин - добро должно быть с кулаками.

Пытаемся как-то вникнуть в суть происходящего, насколько позволяет наш скромный английский. Подходят несколько палестинцев, крестьяне из близлежащих деревень, подавленные и угрюмые. Большие мозолистые руки, обветренные лица на которых застыло выражение покорности и безнадежной тоски. Вряд ли эти люди когда нибудь держали в своих руках какое нибудь другое оружие, кроме заступа, которым вот уже многие поколения палестинских крестьян взрыхляют землю на этих благословенных холмах. И вот этими людьми пугают израильтян, призывают боятся их и ненавидеть.

Один из палестинцев пытается на ломанном английском что-то объяснить нам, указывая на белеющие в непосредственной близости небольшие скопления одноэтажных строений. Судя по шпилям минаретов это арабские деревни.

- А где же еврейские поселения, для защиты которых возводится стена?

Крестьянин обреченно машет рукой.

- Там, далеко за холмами, в десятках километров отсюда.

Прямо на земле разворачивается карта, на которой обозначены контуры возводимого сооружения. Подобно гигантскому питону, стена петляет по оккупированной территории, охватывая кольцами арабские города и деревни. Глядя сверху на карту видишь, что змее достаточно чуть сдавить свои многочисленные кольца, чтобы раздавить жертву, попавшую в ее безжалостные объятия. С вершины холма открывается великолепное зрелище. Насколько хватает глаз, до самого горизонта, тянутся рощи оливковых деревьев, радуя взгляд своей вечнозеленой свежестью и чистотой. Сколько поколений, таких вот простых и безответных тружеников, проливали пот и кровь, из содранных ступней и ладоней, создавая это великолепие, сколько миллионов раз поднимались они наверх, неся на натруженных плечах корзины с землей и кувшины с водой, чтобы напоить эту скудную землю, заставить ее рассчитаться за свой титанический труд плодом оливы. Олива -жемчужина Ближнего Востока. Оливковое дерево для палестинского крестьянина - то же, что верблюд для бедуина или олень для аборигена Крайнего севера, оно кормит, поит и одевает жителей этой холмистой местности. Для них слово <олива> равнозначно слову <жизнь>. Лишить крестьянина его деревьев значит сознательно обречь его многочисленную семью на вымирание, или вынудить его, гонимого стремлением выжить, покинуть родные места. Если это не геноцид, то что же тогда геноцид? Тысячи деревьев погибли под гусеницами тракторов, десятки тысяч останутся по ту сторону стены, доставшись еврейским поселенцам, не приложившим ни грама усилий что-бы создать это, поражающее воображение, изумрудное изобилие. Один из будущих хозяев находится сейчас всего в полусотне метров от нас, вооруженный автоматом УЗИ и непоколебимой уверенностью в правомерность происходящего. Он привезет сюда филиппинских рабочих, которые соберут и переработают урожай, а затем выгодно продаст его в Европу или Америку, украсив плоды своего грабежа надписью . Вряд ли простому обывателю, где нибудь в Чикаго или Париже, щедро окропляющему свой салат душистым оливковым маслом, придет в голову, что его низкокалорийный завтрак впитал в себя слезы тысяч несчастных.

Между тем правозащитники начинают сворачивать свои скудные пожитки. Стальной молох требует пищи. Он продолжает пожирать землю и растущие на ней деревья. Сегодня здесь будут работать взрывники, затем гигантские ножи бульдозеров отбросят на обочину искореженные, умирающие деревья, и через короткий промежуток времени на этом месте вырастет стена, отгородив крестьян от их прошлого и настоящего и навсегда лишив будущего.

Завтра, палаточный городок возникнет в ста метрах отсюда, затем отодвинется еще дальше, уступая шаг за шагом. Начинаем спускаться к месту новой стоянки. За нашей спиной уже начали работать взрывники. У обочины яростная перепалка. Больше всех надрывается смуглый парень, сидящий в кабине одного из бульдозеров. Он что-то кричит о голодных детях, успевая огрызнуться на проклятия сыплящиеся на него с обочины. Не знаю, слышал ли он когда нибудь историю об Иуде и тридцати сребрениках, но сейчас он явно чувствует себя не лучше последнего.

Израильтянам мало отобрать землю, выкорчевать деревья, растоптать надежду. Им хочется унизить этих людей. Вероятно, пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать среди более чем миллиона арабских граждан Израиля, одного, готового давить железными гусеницами бульдозера судьбы своих единокровных братьев.

Подлетает армейский джип и из него горохом высыпаются люди в форме ЦАХАЛа. Как черт из табакерки материализуется обладатель пробкового шлема. Среди солдат он чувствует себя как бацилла в питательном бульоне. Перепалка затихает, достаточно одного присутствия израильских военных, чтобы заставить крестьян, понурившись, покинуть это место.

Мы спускаемся к ожидающей нас машине. Сейчас, мы проделаем необременительный путь по уже знакомому нам маршруту, минуем земляные холмы, насыпанные заботливыми израильтянами, стремящимися приучить расточительных палестинцев к экономии бензина, оставим позади бетонные блоки израильского КПП и окажемся во вполне благополучном мире, с яркими витринами, прохладными парками, спортивными залами, театрами и библиотеками. Что могут сделать сотни и даже тысячи хороших и честных людей, если им противостоит молох именуемый еврейским государством, молох, объявивший землю высшей ценностью и готовый оплачивать эту сомнительную ценность человеческими жизнями. А на другом конце проделанного нами пути, останутся простые люди, как никто, нуждающиеся в защите, для которых стена именуемая защитной, стала стеной отчуждения, стеной горя и отчаяния, стеной, которая больше любой другой стены в мире имеет право называться стеной плача.

Алексей Коробов. Тель-Авив. Израиль. 14. 10. 03г.

_________

В последнем письме И.Шамира - сообщение о запрете под давлением сионистов(как сам он пишет) печатания его книги во Франции(вот начало письма, перевожу):

  "Французский издатель моей книги("Другое лицо Израиля" - от меня(а.с.)) решил отказаться от этой идее(отступить - дословно) после угроз(being threatened) сионистов(дословно)... Сейчас есть последний шанс купить книгу перед тем, как она будет сожжена(дословно). Выкупайте ее у издателей или заказывайте у Maria Poumier во Франции, yapoum@free.fr.
Это так много для свободы слова! Так, моя книга присоединяется к книгам Вольтера и Джойса, Набокова и Селина - и эта компания много лучше той, на что могли надеяться мои враги. Мои поздравления еврейскому лобби Франции, доказавшему свою доблесть и способность защитить французов от неудобных идей. Премьер-министр Малайзии был прав: они управляют Западом, потому что у Запада нет мозгов, чтобы думать самому и нет духа к сопротивлению(no spine to resist). Мои глубокие соболезнования моему замечательному переводчику Марселю Шарбонье и всем, кто помогал мне опубликовать книгу. Я уверен, ее идеи будут жить.. и хотя бумага горит при 451 по Фаренгейту, дух человека непобедим...."

  «Израильтяне против разделительного забора» - коалиция организаций, движений и отдельных лиц, призывающих к полному прекращению строительства забора, (справедливо, на мой взгляд) cчитающие(цитируя с сайта), что забор уничтожает шансы на стойкий мир в регионе.
 

    ,,,//                     ///////
<<<=====ВПЕРЕД
    ```\\                    \\\\\\\