Эта страница - почти копия вот этой

АЗИАТСКИЕ ЭКОНОМИКИ:
ВЫЗОВЫ И ВОЗМОЖНОСТИ

Выступление Премьер-министра Малайзии
его достопочтеннейшего сиятельства доктора
Махатхира бин Мохамада
на ежегодном семинаре Всемирного банка

(Перевод с английского текста опубликованного в журнале
«Executive Intelligence Review», 3.10.97, Vol. 24, №40, стр. 10-15.
Подготовленный текст выступления.)

Суббота, 20 сентября 1997 г.
Гонконг, самоуправляющий район Китая

Когда, более трех месяцев назад, я был приглашен выступить на этом форуме Всемирного Банка и МВФ, в Азии дела шли очень гладко, особенно в Восточной Азии, которую, как наивно полагали, логично и просто объединить в рамках экономического совещания — Восточноазиатского экономического совещания (East Asia Economic Caucus).

Страны Восточной Азии пребывали в состоянии внешнего и внутреннего мира. Еще даже не произошел бурный конфликт в Камбодже. Была уверенность в том, что нации Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии будут расти экономически и постепенно станут экономическими маяками для остального мира.

Тогда много говорилось об азиатских «драконах» и «тиграх» и, конечно, о «восточноазиатских чудесах». Нас, в полном смысле слова, превозносили. Мы думали, что это — восхищение нашей крепостью и нашими умениями.

Мы забыли опыт Японии и Кореи. Когда эти страны, казалось, догнали развитый мир, с ними начало что-то происходить. Иену резко «дернули вверх», что снизило конкурентоспособность японских товаров, в то время как Корею определили в качестве «новой индустриальной страны», которая должна быть остановлена в своем движении.

Мы забыли даже урок Мексики, чья экономика подверглась внезапному удару, когда иностранные капиталы неожиданно ушли. Мексика была вынуждена занять 20 миллиардов американских долларов для преодоления трудностей и восстановления своей разваленной экономики. Кто-то на этом займе неплохо нажился.

И, конечно, мы в Малайзии смеялись над предположением, что нашу страну постигнет судьба Мексики. Как это могло случиться, когда наша экономика была столь крепка? У нас практически не было внешних долгов. Темпы нашего роста были высоки, инфляция — низка. Мы имели политическую стабильность и социальную гармонию в стране. Мы определили, опробовали и проверили стратегические принципы плана непрерывного роста в течение тридцати лет.

Мы отмахивались от слухов о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. И действительно, этого не происходило. Мы не осознавали, как близки мы были к умело подстроенному экономическому кризису. Мы радостно неслись вперед. И мы были уверены, что судьбы Мексики, Кореи или Японии не имеют отношения к нам. Мы чувствовали себя полностью изолированными от того, что происходит в других странах.

Но теперь мы лучше осведомлены. Мы знаем, почему выдвигались предположения о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. Теперь мы знаем, что, точно так же, как экономический крах Мексики стал результатом умелых манипуляций, экономики и других развивающихся стран могут неожиданно быть превращены в объекты манипулирования и вынуждены склониться перед волей могущественных управляющих фондами, получивших сейчас власть решать: кто должен преуспеть и кто — не должен.

Всего этого я не знал, когда принимал приглашение выступить, рассказать о наших надеждах и устремлениях — разделить наше преуспеяние с другими. Я хотел говорить о политике «помоги преуспеть твоему соседу», о стратегиях «выигрыш — выигрыш», о многообразии возможностей для каждого в Азии.

Если вы желаете знать, что означает «помоги преуспеть твоему соседу», — я хотел бы пояснить еще раз, что это означает просто: если вы поможете преуспеть своему соседу, то вы преуспеете вместе с ним. Когда страны преуспевают, они становятся стабильнее, и людям из этих стран не будет нужно эмигрировать в вашу страну. Вместо этого их преуспеяние обеспечивает вам рынок для ваших товаров, возможности для вложения капитала и для обогащения именно по мере того, как вы создаете рабочие места и богатство для них.

Бедные соседи — источник проблем для всех, для них самих и для вас. Их проблемы имеют тенденцию «переплескиваться» через ваши границы и угрожать вашему миру и благополучию.

Когда Япония осуществляла инвестиции в Малайзию, она создавала рабочие места и богатство для нас и давала нам возможность быстрой индустриализации. Конечно, Япония имела прямой выигрыш от своих инвестиций, но — более того — мы стали одним из лучших рынков сбыта для Японии.

Ясно, что Япония преуспела, помогая нам преуспеть. Вот что означает формула «помоги преуспеть твоему соседу» — в противоположность формуле «разори твоего соседа». От политики «помоги преуспеть твоему соседу» выигрывают все, в то время как от менталитета «разори твоего соседа» выигрывает лишь одна сторона.

Малайзия — развивающаяся страна, но мы тратим много денег на помощь другим. Я не буду подробно останавливаться на том, что мы сделали, — но мы действительно проводим эту политику, в духе принципа «помоги преуспеть твоему соседу».

Старый менталитет можно в целом определить термином: «игра с нулевой суммой». Вы выигрываете, если другие проигрывают, вы преуспеваете за счет того, что другой нищает.

Малайзия преуспела потому, что мы верили в открытость тогда, когда другие, казалось, страдали от паранойи по отношению к иностранцам и были ультранационалистами, желая сохранить экономику своей страны для самих себя. Но в Юго-Восточной Азии ультранационализм очень быстро уступил место прагматичной открытой экономике.

АСЕАН, — и, в этом смысле, вся Восточная Азия, — по-видимому, приняла философию «помоги преуспеть твоему соседу». Ныне, похоже, ей учится и Южная Азия, вместе с некоторыми странами Африки. Представьте себе, как восхитителен стал бы мир, если бы мы все помогали друг другу преуспеть, — что вполне возможно.

Но старый инстинкт «разори своего соседа», кажется, еще присутствует, еще остается руководящим принципом группы сверхбогатых людей, для который источником богатства должно быть разорение других, обогащение себя путем отнятия того, что принадлежит другим. Их оружие — их богатство при чужой бедности.

Почти полвека страны Восточной Азии трудились денно и нощно ради лучшей доли для своих жителей. Когда Малайзия стала независимой в 1957 году, доход на душу ее пятимиллионного населения составлял 350 долларов США. К июню 1997 года, после 40 долгих трудных лет «труда и пота», доход на душу ее двадцатимиллионного населения стал равен почти 5 тысячам долларов США. Что случилось потом, вы знаете.

Мы все время старались соглашаться с желаниями богатых и сильных. Мы открыли наши рынки, в том числе наши рынки капитала и ценных бумаг. С другой стороны, большинство действующих в нашей стране иностранных компаний не допускают вмешательства местных властей. Они не открыты; но мы не жаловались на это. Их прибыли достаются их акционерам в «странах-метрополиях». Они практически не платят налогов.

Нам говорили, что мы должны позволить торговлю нашей валютой за пределами нашей страны. Нас уговаривали разрешить продажу ценных бумаг на срок без покрытия, даже — легализовать сделки с заемными акциями. Мы должны были допустить спекуляцию. Мы делали все, что нам говорили. Но нам заявляли, что этого недостаточно. Нам говорили, чтобы мы замедлили свой рост. Нам говорили, что он не может устойчиво поддерживаться, что он будет вреден для нас, что мы «перегреемся». В частности, мы не должны были идти на риск крупных проектов, так называемых мегапроектов, даже если они предназначались только для того, чтобы обеспечить необходимую инфраструктуру, в которой, как нам говорили, мы нуждались. И, конечно, нам говорили, что мы не сможем расти, если мы не обеспечим эту инфраструктуру. Что, действительно, сильно сбивало с толку.

Но Малайзия и ее соседи в Юго-Восточной Азии продолжали расти и преуспевать. Непослушные, упорные и временами дерзкие, эти выскочки, — в частности, Малайзия, — были настолько безрассудны, что целились выше развитых стран, выше сильных мира сего.

Я не знаю, как насчет среднего человека с улицы, но довольно значительное число деятелей средств массовой информации и тех, кто контролирует большие деньги, по-видимому, стремятся к тому, чтобы эти страны Юго-Восточной Азии, — и, в частности, Малайзия, — прекратили попытки догнать тех, кто сейчас впереди, и «знали свое место». А если они этого не желают — их просто нужно заставить, и у этих людей есть средства и деньги, чтобы навязать «выскочкам» свою волю.

«Заговора» как такового, возможно, нет; но вполне очевидно, что по крайней мере некоторые хозяева средств массовой информации, равно как некоторые управляющие фондами, имеют свои собственные цели, которых они полны решимости добиться.

Мы всегда приветствовали иностранные инвестиции, в том числе — спекуляцию. Они могут прийти, купить акции и уйти, если они того желают, по какой угодно причине. Но когда крупные фонды используют свой большой вес для того, чтобы произвольно увеличивать и уменьшать цены на акции и получать благодаря своим манипуляциям огромные прибыли, — было бы уже слишком ожидать от нас, чтобы мы их приветствовали, особенно когда их прибыли приводят к крупным убыткам для нас самих, — согласно классической теории игры с нулевой суммой.

Международная коммерция делает необходимым валютный обмен. Иначе мы могли бы оказаться вынуждены прибегать к бартеру. Купля-продажа валюты для финансирования торговли — это превосходно. Но отсюда выросла «чистая» торговля валютой как товаром.

Говорят, что торговля валютой на самом деле превышает по объему в 20 раз реальный оборот товаров и услуг. Эта огромная торговля в действительности не приносит миру ощутимой выгоды, помимо прибылей и убытков тех, кто в ней участвует. Не создается ни существенного числа рабочих мест, ни продуктов или услуг, которыми пользуется средний человек. Все эти сделки, когда мы видим, как громадные суммы переходят от одних банков к другим, осуществляются скрытно и несут сомнительный отпечаток. В них не задействуются реальные деньги, — только цифры. Чтобы перевезти с места на место один миллиард малайзийских ринггитов, потребовался бы большой грузовик. Это, очевидно, физически невозможно, если не повторять сотни раз подряд «Большое ограбление поезда».

Как видно, спекулянты получают миллиардные прибыли с каждой oпeрации. Но когда они распоряжаются громадными фондами и занимают положение, позволяющее им воздействовать на курсы валют через вложение и изъятие своих капиталов, — валютный рынок становится для них «денежной дойной коровой». Они не могут не оказаться в выигрыше, что бы ни происходило с индексом.

К сожалению, источник их прибылей — разорение других, в том числе — очень бедных стран и бедных людей. Страны Юго-Восточной Азии стали сейчас их мишенью просто потому, что у нас есть деньги, но их недостаточно для того, чтобы мы могли себя защитить.

В случае Малайзии, ринггит упал на 20 процентов. Это означает, что мы, — каждый из нас, включая правительство, — потеряли 20 процентов покупательной способности всех денег, которые мы имеем. Бедные стали беднее, и сейчас в Малайзии бедняков стало больше. Богатые тоже стали беднее, но мы, конечно, не будем тратить своего сочувствия на них.

Но валютные спекулянты обогатились, стали очень, очень богаты, делая других людей более бедными. Они — миллиардеры, которым в действительности не нужно больше денег. Даже те люди, которые вкладывают средства в их фонды, — богатые люди. Говорят, что средний доход там — около 35% в год.

И нам говорят, что мы не приспособлены к этому миру, если мы не ценим работу международного финансового рынка. Крупнейшие страны говорят нам, что мы должны согласиться с тем, что мы стали беднее, потому что в этом и заключаются международные финансы. Очевидно, мы недостаточно умудрены, чтобы согласиться с потерей денег ради того, чтобы обогатить манипуляторов.

Нас также предупреждают, что эти люди сильны. Если мы будем шуметь или предпримем что-либо, что сорвет их планы, — они разозлятся. И, разозлившись, они могут полностью разрушить нас, они могут довести нас до безнадежного состояния. Мы должны согласиться с тем, что они здесь, они всегда будут здесь, и мы в действительности ничего не сможем с этим поделать. Они будут решать, преуспеем мы или нет.

В свое время в США допускались монополии. Тогда Рокфеллер захватил американскую нефтяную промышленность, разорил мелких предпринимателей и «задавил» потребителей. Правительство США решило, что это неправильно, и запретило монополии, приняв антитрестовское законодательство.

Несколько десятилетий назад некоторые предприимчивые люди напали на идею: приобретать контрольные пакеты компаний и затем распродавать их активы. «Скорлупа», которая оставалась после этого, была неспособна принести какой-либо доход мелким акционерам. Тысячи людей лишились денег.

Опять же, правительство вмешалось и потребовало от всякого, кто приобрел больше определенного процента акций, сделать предложение выкупить остальное по определенной цене. Таким образом, мелкие акционеры получили возможность продать свои акции за предложенную цену. Их избавили от перспективы владеть акциями никуда не годных компаний.

Для того, чтобы не допускать других злоупотреблений, всякий, кто купил более 5% акций, должен объявить об этом.

Когда «инсайдеры» использовали внутреннюю информацию для покупки или продажи своих собственных акций, это было сочтено несправедливым преимуществом и признано незаконным.

Я говорю обо всем этом, поскольку общество должно быть защищено от спекулянтов, не стесняющихся в средствах. Я знаю, что я сильно рискую, выдвигая такое предположение, но я скажу: сделки с валютой не являются необходимыми, они непродуктивны и аморальны. Они должны быть прекращены. Они должны быть сделаны незаконными. Мы не нуждаемся в сделках с валютой. Мы нуждаемся в покупке денег только тогда, когда мы хотим финансировать реальную торговлю. В других случаях мы не должны покупать или продавать валюту так, как мы продаем товары.

Мы не можем вернуться к Бреттон-Вудсу и к фиксированным валютным курсам, хотя мы должны быть достаточно честными, чтобы признать: фиксированные курсы валют не задержали экономическое восстановление мира в период после мировой войны. Они оказались неподходящими лишь потому, что они в действительности не отражали экономических показателей соответствующих наций. Суверенные нации получили разрешение изменять курс своей валюты по своей воле. Но результатом этих «плавающих» курсов стала утеря нациями их суверенных прав. Появились торговцы валютой, которые добивались исключительных успехов, отслеживая изменение этих курсов, и т. д. Но они были игроками сравнительно небольшого масштаба. Они не вершили судьбы рынка. Они были только спекулянтами.

Я думаю, что никто не хотел бы возврата к фиксированным валютным курсам. Но если анархия повсюду ненавистна добропорядочным гражданам, нет оснований, по которым нам не должна быть ненавистна анархия в мировой финансовой системе. Некоторая степень неопределенности — это очень хорошо, но абсолютно лишенный определенности финансовый мир не нужен никому, кроме, конечно, тех, кто сознательно создает неопределенность. Но эти люди тогда точно будут знать, что они собираются делать, и смогут либо «укрыться», либо воспользоваться благоприятной ситуацией. Для них не будет неопределенности. Они совершают сделки с полной определенностью, и проигрыш для них невозможен. Если несправедливы сделки с участием «инсайдеров», можно ли назвать справедливым, когда «аутсайдеры» заключают сделки, точно зная, что должно произойти?

Если торговля должна расти, то стоимости валют должны быть связаны с экономическими показателями соответствующих стран. Существует достаточное количество индексов, которые могут помочь измерить стоимости валют и определить курсы обмена. Стране, достаточно хорошо функционирующей при определенных курсах валют, должно быть позволено сохранять существующий курс. Если страна функционирует плохо, девальвация может ей помочь, понизив цены и сделав более конкурентоспособными ее товары. С другой стороны, если страна слишком конкурентоспособна, можно с уверенностью предположить, что курс ее валюты занижен. Поскольку здесь действует много факторов, возможна множественность курсов. Коммерсанты могут при этом рискнуть и вести операции с валютой, если им нужно.

В этом случае не будет фиксированного курса, но интервал флюктуаций будет не слишком широк. Степень неопределенности будет достаточна для подлинных коммерсантов, но не будет таких резких колебаний, которые вызвали бы финансовый кризис той или иной страны. Торговля не будет испытывать слишком сильных разрушений, фактически она возрастет, что обогатит всех. Это будет ситуация «выигрыш — выигрыш».

Страны Юго-Восточной Азии преуспели, поскольку они, в общем и целом, управляли своей экономикой лучше, чем большинство других развивающихся стран. Их преуспеяние внесло свой вклад в преуспеяние их торговых партнеров. Фактически они помогли экономикам многих развивающихся стран своей готовностью служить в качестве моделей для других.

Мы в Малайзии всегда полагали, что мы лучше можем убедить другие развивающиеся страны, и, в частности, стремящиеся к либерализации экс-коммунистические страны, в преимуществах рыночной экономики. Когда эти страны смотрят на Европу или Северную Америку, они часто чувствуют, что с рыночной экономикой им не справиться. Более двух веков потребовалось Европе, чтобы достичь того, чего она достигла. Сложность задачи и требуемое время постоянно вызывают чувство отталкивания у этих развивающихся стран. Социалистическая система с центральным планированием всегда казалась легче. Но, как мы все знаем, социализм и коммунизм потерпели неудачу. Их экономическая система не работала. Экс-социалистические страны нуждаются в усвоении, по крайней мере частичном, очевидно успешной системы свободного рынка.

Когда они видят, что такая страна, как Малайзия, бывшая британская колония, 40 лет назад очень похожая на них, весьма успешно управляет рыночной экономикой, их уверенность в том, что они могут сделать то же самое, становится больше. Некоторые другие страны Юго-Восточной Азии также являются привлекательными и убедительными примерами для них. Ряд этих стран готовы поделиться своим опытом и даже проводить обучение кадров из развивающихся стран в области экономического развития и менеджмента.

Мы не тратили так много денег, как богатые страны, оказывающие помощь; мы не давали денег в долг, но мы полагаем, что мы более эффективно помогаем многим развивающимся странам в Юго-Восточной Азии, Африке, Средней Азии и Южнотихоокеанского региона совершить переход от командной экономики с централизованным планированием к экономике свободного рынка.

Кроме того, страны Юго-Восточной Азии учились административным мерам и стратегиям развития, наблюдая друг за другом. Мы принимали то, что представлялось верным, и отказывались от того, что не работало. То, что мы добились преуспеяния вместе, — это не случайное совпадение. Мы — модели друг для друга.

Если странам Юго-Восточной Азии будет дан хотя бы небольшой шанс, они могут стать генератором систем и стратегий роста для многих стран Азии, а в действительности — и других регионов развивающегося мира.

Что произошло бы с остальным миром, если бы эти развивающиеся страны стали развитыми? Если речь идет о мире «нулевой суммы», мире политики «разори своего соседа», — мы можем предположить, что нынешний развитый мир стал бы беднее, слабее и превратился бы в готовый объект для колонизации Новым Поднимающимся Развивающимся Миром. Если конечный результат таков, то развитые страны должны все время препятствовать развитию других стран. Нужно разорить Северо-Восточную и Юго-Восточную Азию и увековечить там нестабильность. И, конечно, нужно подорвать Индийский субконтинент, который представляется вероятным очередным регионом роста. Ни при каких обстоятельствах нельзя допустить, чтобы 1,2 миллиарда человек в Южной Азии, вместе с двумя миллиардами все богатеющего населения Восточноазиатского региона, вошли в развитый мир.

К «желтой опасности» прошлых лет добавится «коричневая опасность». Европейцы будут сокрушены. Снова появится Чингисхан на коне... и т. д., и т. п.

Но теория «игры с нулевой суммой» — это изобретение пессимистов, ксенофобов, проводников «столкновения цивилизаций». Произойдет ли это или нет — очень во многом зависит от наших нынешних позиций и от того, что мы делаем сейчас. Попытка лишить Японию сырья для ее промышленности привела к тому, что Япония начала войну на Тихом океане.

Но если предположить, что мы все поддержали политику «помоги преуспеть твоему соседу», что мы видим в процветании других возможности обогатить себя, — тогда нам не нужно так бояться растущего богатства и технологических достижений развивающихся стран мира.

Я повторяю: когда Япония вложила капитал в обрабатывающую промышленность Малайзии, мы не только преуспели, но и стали одним из крупнейших рынков для Японии. Сегодня торговый баланс — в огромной степени в пользу Японии. И, конечно, Япония получила громадные прибыли от своих инвестиций в Малайзии.

Прямые иностранные инвестиции помогли увеличить душевые экономические показатели Малайзии почти на 1000% за 30 лет. Что еще лучше, мы теперь получили возможность производить и экспортировать наши собственные фирменные товары.

Ясно, что это не была «игра с нулевой суммой». Это была формула «выигрыш — выигрыш». Помогая нам, Япония и другие помогали себе. Они не понесли ни малейших потерь. Даже остальной мир выиграл, поскольку мы способствовали снижению издержек и доступности товаров для бедных людей повсюду, в частности, в бедных странах. И, конечно, Малайзия — рынок не только для Японии. С нашим богатством и нашими постоянно растущими потребностями, мы стали хорошим рынком для всех видов продукции из всех остальных развитых стран. Иными словами, преуспеяние Малайзии помогло преуспеть развитым странам повсюду.

То же самое верно и для всех стран Юго-Восточной Азии. Мы помогли преуспеть очень многим странам, включая богатые страны Севера. Свидетельством тому — цифры, характеризующие торговлю.

Есть много развивающихся стран, которые пока очень бедны. Они почти не вносят никакого вклада в богатство богатых. Они постоянно нуждаются в финансовой помощи. Они нестабильны. Их участь — непрекращающиеся гражданские войны, голод и бедствия всякого рода. Туристы бегут от опасности быть убитыми в этих странах. На поддержание мира в этих странах приходится тратить огромные суммы.

С другой стороны, преуспевающие страны с большей вероятностью являются мирными и в меньшей степени — бременем для остального мира. Поэтому политика «помоги преуспеть твоему соседу» более выгодна, чем политика «разори твоего соседа».

Поэтому нет нужды бояться преуспеяния развивающихся стран. Они не собираются становиться угрозой тем, кто процветает. Нет выгоды в том, чтобы пытаться сдержать их, вредить им, не давать им вести диалог друг с другом или с их более богатыми соседями. Они не могут представлять угрозу, поскольку они будут слишком заняты соревнованием друг с другом, чтобы объединиться против развитых стран. В частности, жители Азии этнически сильнее отличаются друг от друга, чем европейцы. Они никогда не смогут сработаться. Столкновения цивилизаций не произойдет.

Конечно, полного мира во всем мире не будет. Будут происходить локальные войны. Оружие все еще будет производиться и с выгодой продаваться воюющим. Но, в общем и целом, более развитый и преуспевающий мир был бы лучше, чем мир, разделенный на очень богатых и очень бедных.

Несмотря на горечь, испытываемую нами в связи с попытками отбросить нас на десятилетие назад через вынужденную девальвацию нашей денежной единицы, через ограбление нашего рынка ценных бумаг, мы в Юго-Восточной Азии и в Азии в целом продолжаем всеми силами стремиться к получению инвестиций из Европы и Америки. Много говорилось о том, что мы отпугиваем иностранный (в смысле западный) капитал. Но вы также должны понять, что мы, по крайней мере в Юго-Восточной Азии, сейчас сами очень опасаемся иностранного капитала. Мы думали, что иностранные инвесторы помогают нам преуспеть. Мы устраивали специальные репортажи и презентации, чтобы поощрить их вкладывать капитал на нашем рынке ценных бумаг и финансовом рынке. Мы будем продолжать так поступать. Но мы должны будем стать осмотрительнее. Мы все еще считаем, что за пределами нашей страны есть искренние инвесторы. Но есть также немало бесчестных людей, способных вызвать лавину, которая заставит других бежать в поисках укрытия.

Мы продолжаем верить в преуспевающую Азию — ради преуспеяния всех. Средства массовой информации и блестящие эксперты в области финансов, может быть, и знают, что или как та или иная страна должна делать, но, если все кончается неудачно, им не предстоит лишение должности в результате поражения на выборах. Нам — предстоит, и мы-таки утверждаем, что знаем кое-что о том, как развивать наши страны. Малайзия стала одной из так называемых «экономик-тигров» не благодаря тому, что она слушала то, что говорят средства массовой информации или великие финансовые мудрецы. На самом деле мы развивались, делая противоположное тому, что нам велели делать эти мудрецы. И мы придерживаемся возмутительного и дерзкого мнения, что эта же формула может помочь развитию и других стран.

Мы были товаропроизводителем, продававшим всего два наименования товаров. Не имея никаких навыков в области обрабатывающей промышленности, мы приняли решение проводить индустриализацию. И мы провели ее. Нам говорили, что льготы с целью исправления социально-экономических диспропорций несправедливы и не принесут результата. Наша «Новая экономическая политика» принесла результаты и создала более справедливое общество без расовых волнений. Аналогично, нам говорили, что малайское большинство будет подавлять меньшинства. Вместо этого — малайцы, китайцы, индийцы, ибаны, кадазаны и еще 30 других народностей дружно работают вместе.

Нам говорили, что развивающейся стране не следует стремиться заниматься автомобильной промышленностью. Мы стали ею заниматься и добились успеха.

Приватизация была новой «модной штучкой», когда в 1982 году мы начали осуществлять нашу программу приватизации. Многие развивающиеся страны потерпели неудачу с приватизацией. Мы приватизировали более 400 правительственных отделов, компаний и функций. Мы добились успеха, и мы продолжаем это делать.

«Япония инкорпорейтед» подвергалась осуждению. Мы сделали нашим кредо «Малайзия инкорпорейтед», и это помогло нашей стране расти и преуспевать быстрее большинства других стран.

Я не буду утомлять вас рассказами о том, как мы отвергли общепринятые шаблоны, в том числе — повышение наших процентных ставок с целью защитить ринггит. Как вы знаете, мы пошли другим путем.

К числу наших нестандартных действий относится то, что мы обратились к крупным проектам. Наше 830-километровое шоссе Север-Юг, наш шестикилометровый причал в новом Вест-Порте, наш Пенангский мост, телебашня в Куала-Лумпуре, «Петронас Твин Тауэрс» и многие, многие другие выполненные нами крупные проекты все внесли свой вклад в наш рост и наше богатство. Это — не «памятники», а базовая инфраструктура.

Мы строим для Куала-Лумпура крупнейший в Азии аэропорт — из абсолютной необходимости. Наш нынешний аэропорт, построенный 33 года назад, был рассчитан на 400 тысяч пассажиров. Сейчас он обслуживает 16 миллионов, и расширяться ему больше некуда.

Правительства во всем мире испытывают трудности с тем, где строить новые, необходимые аэропорты. Было бы глупо строить новый аэропорт для того, чтобы обслуживать на миллион пассажиров больше. Мы уже никогда не найдем другого места, когда появится нужда в аэропорте еще больших размеров. Если вы должны строить новый аэропорт, — стройте его таким, чтобы его размеров хватило на ближайшие 30 лет, если не на 100. Но нам говорили, что мы не должны строить сверхкрупный аэропорт. Почему? Потому что, по вашему мнению, это подорвало бы нашу экономику, в которую вы вложили капитал. Вы не хотите, чтобы наша экономика не выдержала, в случае чего вы потеряете ваши деньги. Но, пожалуйста, поверьте нам в чем-то, — в том, что мы кое-что понимаем в управлении своей страной.

Мы любим мыслить о крупном. У нас даже есть большие идеи относительно того, чтобы принести богатство и другим развивающимся странам. Мы предложили программу развития долины Меконга, началом которого должна стать железная дорога от Сингапура до Куньмина, поскольку мы знаем: транспорт будет стимулировать экономическое развитие. Это — крупный проект, но малые проекты оказывают малое влияние на экономику.

Мы хотим соединиться с железными дорогами Китая, Средней Азии и далее к Европе. Средняя Азия не имеет выхода к морю и из-за этого не может развиваться. Вы строите сверхкрупные танкеры, чтобы транспортировать нефть, другие жидкие и насыпные грузы для собственных нужд. Почему нельзя построить железные дороги со сверхширокой колеей и поездами двухкилометровой длины, чтобы перевозить товары в республики Средней Азии и из них? Тогда они смогут преуспеть, и в мире появится еще один большой рынок.

У нас есть и другие крупномасштабные идеи по поводу того, как помочь преуспеть нашим соседям, преуспеть всем, включая развитые страны.

Но мы предполагаем, что нам не позволят их осуществить: вы не желаете, чтобы мы выдвигали крупномасштабные идеи. Это «не положено». Это дерзость, когда мы пытаемся сделать это или даже высказываем такое намерение. Даже если мы говорим, что мы будем выполнять наши крупные проекты, когда у нас будут деньги, — вы гарантируете, что у нас денег не будет, заставив нас пойти на девальвацию нашей денежной единицы.

«Разори твоего соседа» — таков менталитет некоторых. От них не будет помощи. Хуже — они будут создавать препятствия, мешать и вредить.

Азия — кладезь величайших возможностей, не только для жителей Азии, но и для всех. Дайте нам малый шанс, и мы преуспеем. Мы не сможем все стать такими экономически мощными, как Япония, но мы уйдем от мучительной бедности. Если страны Европы и Северной Америки могут быть почти одинаково процветающими, мы не видим причин, почему нам нельзя позволить быть преуспевающими в какой-то степени.

Мы не будем согласованно выступать против всего остального мира. Мы не родственны этнически друг другу, как европейцы. У нас разные цвета и оттенки кожи, мы исповедуем разные религии, говорим на разных языках, и наши культуры очень различны. Мы никогда не будем согласны друг с другом; не исключено, что наша борьба друг с другом оставит нам мало времени на конфронтацию с другими — европейцами. Вам нечего бояться преуспеяния и благосостояния жителей Азии. Вы во всех отношениях выиграете, ибо наше преуспеяние будет способствовать вашему преуспеянию и преуспеянию остального мира. Итак, подумайте о возможностях Азии и не упускайте их.

     17.10.3 Махатхир выступил с антисемитской(по слухам из еврейских источников, не заслуживающих (поэтому абсолютного) доверия) речью, введя (некоторым образом) в курс дела самого Путина... (Обоснованная) ненависть на действия(возможно) части (еврейской)нации привела его к обобщениям, могущими быть рассмотренными(при определенном подходе и желании) как антисемитские (против всех евреев)... Эта психолингвистическая проблема рассмотрена(хоть как-то) вот здесь... На этом выступлении Махатхир сказал, что евреи правят миром, и некоторым евреям это почему-то не понравилось... Действительно, не все же евреи правят(и даже(!) хотят править) миром, - так что нельзя говорить о всей нации... Путин, очевидно, был абсолютно не в курсе вопроса о том, кто же правит миром, но возможно речь М.М. заставит его задуматься над этой достаточно актуальной для России темой.. Поскольку если Премьер-министр Малайзии оказался настолько мудр и мужественен, чтобы не сдаться под давлением МВФ(и чего не смогли сделать ни Россия(до сегодняшнего дня), ни Аргентина(разоренная из-за следования курсу МВФ))... то трудно ожидать от этого человека примитивного и (совсем уж)безосновательного антисемитизма... В этой связи есть надежда, что данное посещение Путиным ОИК не пройдет для него даром и он задумается о реальной природе мировой власти... Плохо только то, что Махатхир вообще против существования государства Израиля(насколько я понял из этой его речи)(а не только против его(Израиля) политики), - но ведь евреям тоже нужен свой дом - свое государство... По теме есть мнение, что Израиль не нужен, потому что если это государство для евреев, то почему тогда не все евреи хотят там жить(?) - отвечаю популярно - по той же причине, по которой не все русские хотят жить в России(надеюсь этого достаточно... - пример структуры знаний - один аргумент сильнее(по смыслу) другого).
 

    ,,,//                     ///////
<<<=====ВПЕРЕД
    ```\\                    \\\\\\\